Известный журналист и телеведущий Константин Семин рассказывает, почему существующая модель капитализма неспособна справиться с кризисом ни в России, ни во всем мире и о том, как направить работу монополий и госкорпораций на благо всего общества, а также о необходимости использовать исторический опыт для поиска модели экономики, работающей в интересах большинства
Увидели ли мы какие-то новые социально-экономические проблемы в ходе коронакризиса в России, или же, в основном, обострились ранее известные? Какие из данных проблем кажутся Вам наиболее болезненными для нашего общества?
Мне кажется, что большинство проблем, которые выявила эпидемия, были известны, так или иначе, уже давно. Чего-то существенно нового эта история не обнаружила. Мы вновь воочию убедились в том, до какой степени наша ресурсоориентированная экономика зависит от поставок импортных комплектующих и технологий. Увидели неспособность страны обеспечить как врачей средствами индивидуальной защиты, так и пациентов аппаратами искусственной вентиляции лёгких. Вопиющие истории о выходящих из строя аппаратах ИВЛ и дефицит всех мыслимых ресурсов и технических приспособлений для работы врачей иллюстрируют то, о чём эксперты давно говорили – периферийный, отсталый характер российской экономики и нашего, местного капитализма.
Помимо медицинского ракурса есть и общий экономический: тяжёлый удар нанесен по большинству отраслей. И я думаю, мы не должны сводить это исключительно к воздействию коронавируса на мировую экономику. Мир в целом вступает в полосу тяжелейшего за последние десятилетия кризиса. И так же, как и 100 лет назад, начали уже рваться наиболее слабые звенья глобальной народнохозяйственный цепи. Таким слабым звеном рискует оказаться и российская экономика. В тяжелейшем состоянии находится Газпром в связи с падением цен на внешних рынках и разрывом газовых контрактов по многим направлениям. В очень сложном положении находится индустрия авиаперевозок, не говоря уже об авиастроении и машиностроении.
Поэтому мне кажется, что главная проблема сейчас, которая существует не только для России – это безработица и деградация экономики в целом. Того, что называлось раньше – производительных сил и производственных отношений.
Если мы говорим обо всем социально-экономическом устройстве в целом, и о том, что оно идет «не туда», то что стало наиболее заметным в текущих условиях?
Конечно же, слабость, отсталость российской модели экономического развития управления народным хозяйством. Неспособность нашего государства и частного сектора отвечать на те вызовы, которые возникли перед обществом. Наша экономика не в состоянии обеспечить занятость огромному количеству людей. Наши частные независимые экономические агенты, предприниматели, так же, как и капиталисты по всему остальному миру, в первую очередь думают о сокращении издержек и о собственном выживании. Поэтому людей увольняют, отправляют в вынужденные отпуска, им сокращают зарплаты. При этом наше правительство не принимает тех мер, которые могут себе позволить более развитые капиталистические экономики Евросоюза или Соединенных Штатов – снижение ставки Центрального банка или предоставление льготных кредитов. Наша страна не может или не хочет позволить себе программу количественного смягчения. Несмотря на то, что Центробанк проводит определенную скрытую эмиссию, накачивает всё-таки экономику деньгами, эти деньги в первую очередь становятся добычей валютных спекулянтов и утекают за границу. Они не помогают реальному производству, не наполняют оборотными средствами предприятия и не создают рабочие места.
Я думаю, это говорит о том, что наша экономическая модель, основанная на постулатах Милтона Фридмана, Маргарет Тэтчер, Рональда Рейгана и других классиков монетаристской ультралиберальной школы, терпит крах в кризисных обстоятельствах. Она не способна помочь обществу, обеспечить его выживание. Она по-прежнему настаивает на соблюдении принципа «Выживает сильнейший». А это означает, что в выигрыше будет меньшинство. Такая ситуация почти наверняка приведет к колоссальным социальным противоречиям, однажды они начнут развиваться, и с ними уже нельзя будет справляться теми инструментами, которые власть упрямо продолжает применять.
Если такая модель не работает, то очевидно, нужна другая. Какой должна быть новая, здоровая модель экономики? Какие важные черты, с Вашей точки зрения она должна была бы иметь?
Если говорить просто, то она должна опираться на планирование в интересах большинства. На государственное планирование. Но это выглядит утопично до тех пор, пока государство принадлежит крупным корпорациям и крупному капиталу. Понятно, что в условиях капиталистической модели переход на какие-то новые рельсы произойти исключительно в нашей стране внезапно по щелчку пальцев не может. Поэтому я думаю, что сейчас стратегия выживания должна быть связана с обращением интересов крупнейших монополий и крупнейших корпораций на благо общества.
Весной мы практически при полном общественном молчании отметили 150-летие нашего соотечественника Владимира Ильича Ленина. И если вспомнить его слова о том, что такое социализм, о котором столь многие в нашей стране ностальгируют (и, между прочим, не только обычные граждане, но нередко и предприниматели, как ни парадоксально), то он говорил, что социализм – это монополия, обращённая на благо общества.
Монополий у нас достаточно, но эти монополии продолжают наносить ущерб обществу. Необходимо сделать так, чтобы крупные корпорации, выросшие у нас за 30 лет, прошедших после буржуазного переворота в 1991 году, работали на благо всех. Возьмите большие агрохолдинги, которые возникли на базе разрушенных колхозов и совхозов. Они работают в интересах нескольких десятков семей, задача которых даже не развивать производство, а всего лишь как-то уцелеть и сохранить вот эту вопиющую колоссальную разницу между имущими и неимущими в нашей стране. И пусть наши корпорации не имеют настолько выдающихся достижений, как американский или китайский капитализм, тем не менее, эти ресурсы наших крупнейших холдингов и экономических объединений должны быть поставлены на службу всему обществу.
Фактически Вы говорите об использовании элементов социалистической модели. Может ли быть она актуальна на новом историческом этапе? Что из этой модели можно взять для построения образа будущего в России?
Мы просто забываем о том, что само появление Советского Союза и социалистической модели первого государства рабочих и крестьян по времени совпало тогда с кризисом, через который наша страна и человечество в целом должны были пройти. Нам кажется, что мы можем выбирать между некоторыми несколькими вариантами развития. Но в действительности подобные кризисы не оставляют возможностей для выбора. Социализм был ответом человечества на кризис, созданный предыдущей формацией, где существуют неразрешимые гигантские противоречия между хозяевами средств производства и наемным трудом. Из подобного кризисного состояния нет мирных безболезненных выходов, к сожалению. Социализм же предлагает выход не только для нашей страны, а для человечества в целом.
Именно поэтому мы наблюдаем всплеск интереса даже не к опыту Советского Союза, а к политэкономии, к теории строительства социализма. Это происходит сейчас и на Западе. Недавно я даже в газете «Ведомости» с удивлением обнаружил большую публикацию, посвященную Марксу. Поэтому я думаю, что мы не должны относиться к социализму как к чему-то отжившему и вчерашнему. Может быть, то, что делалось вчера, делалось с ошибками и не всегда совершенно. Но человечество будет вынуждено двигаться в этом направлении, в направлении такой модели общества и экономики, где учитываются интересы большинства. Потому что в противоположном направлении находится пропасть. А человечеству нужен рецепт выживания, нужна стратегия выживания для всех, а не только для избранных.